Брендон угрюмо промолчал.
— Это долгая история, — ответил я. — И очень запутанная. Скажу лишь, что Дане пришлось остаться в Авалоне. Здесь её заменит Бронвен.
— Заменит? Как это понимать?
— Все должны думать, что я — это Дана, — пояснила Бронвен. — Пока Брендон не станет королём.
— Детали потом, — добавил я.
Дионис хмыкнул:
— Странные вещи творятся на белом свете… Но если вы хотите разыграть этот спектакль, ваша матушка не должна ничего знать.
— Само собой.
— Ну что ж. Тогда присаживайтесь, выпьем по бокальчику за нашу встречу. Юнону ждать не будем — кто не успел, тот опоздал. К тому же она, вероятно, задержится.
Дионис предупредительно пододвинул кресло к Бронвен. Она поблагодарила его улыбкой и села. Затем он наполнил бокалы вином и раздал их нам. Мы выпили за нашу встречу.
Бронвен очень понравилось нежное сумеречное вино, и мы выпили ещё по бокалу. Дионис провозгласил тост за очаровательную Хозяйку Источника.
— Мама попросила тебя встретить нас? — полюбопытствовал Брендон.
— Не совсем так. Она просто предупредила, что вы направляетесь сюда.
— Так ты здесь живёшь?
— Да… Разумеется, с позволения Пенелопы. Это прелестное местечко. На него претендовала Минерва, но я опередил её и устроил здесь своё логово. Амадис знает об этом и быстро вычислит, где вас искать.
— Нас это не волнует, — сказал Брендон. — Мы убежали не от самого Амадиса, а от той официальной встречи, которую он нам приготовил. Вот негодяй — хотел представить всё так, будто мы с Артуром оказываем ему безусловную поддержку. Но я не приму из его рук корону до тех пор, пока не буду убеждён в его невиновности.
— А если выяснится, что он виновен? — спросила Бронвен.
— Тогда мы низложим его и отдадим под суд, — ответил я. — Впрочем, я не думаю, что Амадис в это замешан. Скорее, это дело рук Александра.
Брендон фыркнул:
— И как же он мог это провернуть, если у него нет даже доступа в Царство Света?
— А вдруг он вступил в сговор с Порядком?
— Он убеждённый христианин.
— Прежде всего, он агрессивный фанатик. Вполне возможно, что гибель Харальда повредила его рассудок и он возомнил себя ангелом-мстителем?
Мой брат с сомнением покачал головой:
— Только не вздумай делиться своими подозрениями с мамой.
— Не буду, — сказал я. — Кстати, Дионис, как обстоят дела на Земле Обетованной?
— Паршиво, — хмуро ответил тот. — Весь Израиль бурлит, готовится к священной войне. Царь Давид теряет контроль над своими подданными. Да и ваш Дом хорош. Я, конечно, не спорю, Рахиль была плохой королевой Света, но это ещё не повод устраивать в связи с её смертью праздничные шествия по улицам Солнечного Града.
— Эти шествия были массовыми?
— Достаточно массовыми и достаточно экзальтированными, чтобы оскорбить чувства детей Израиля. Боюсь, войны вам не избежать при любых обстоятельствах.
Я тяжело вздохнул, чисто автоматически достал из кармана сигарету и закурил.
— А даму не угостишь? — спросила Бронвен.
Прежде чем я успел сообразить, что она имеет в виду, Брендон и Дионис уже протянули ей свои пачки. Бронвен взяла сигарету Диониса, а прикурила от зажигалки Брендона.
— Разве царь Давид не понимает, что его Дом обречён на поражение? — произнесла она. — С такими вождями, как Артур и Брендон, Свет практически неуязвим.
— Это понимают почти все, — сказал Дионис. — И царь Давид в первую очередь. Но, как я уже говорил, он теряет контроль над своими подданными, среди которых балбесов не меньше, чем среди детей Света. К тому же нельзя сбрасывать со счетов те идиотские шествия. Кто бы ни убил Рахиль, Дом Света нанёс Израилю оскорбление, смыть которое может только кровь.
Тут я кое-что вспомнил.
— Они держат Каролину заложницей?
— К счастью, нет, — ответил Дионис. — Она быстро разобралась в ситуации и бежала на Марс. В сообразительности Каролине не откажешь.
— Хоть это хорошо, — с облегчением вздохнул Брендон. — Если бы ей что-то сделали, нам пришлось бы объявить встречную вендетту. А так сестра лишь потеряла мужа.
— Не потеряла. Арам бен Иезекия покинул Землю Обетованную вслед за Каролиной. Похоже на то, что их брак был не просто политическим актом.
В этот момент я почувствовал присутствие туннельных чар. Бронвен торопливо загасила сигарету в пепельнице. Мы с Брендоном торопливо встали. Дионис поднялся вслед за нами, получив предупреждение от установленной в доме сигнализации.
— Наверное, мама, — сказал Брендон.
У Юноны был свой почерк. Она считала признаком дурного тона появляться на глазах у посторонних и всегда выходила из Туннеля где-то в укромном местечке. Плавной походкой она спустилась по лестнице в холл — вечно юная и прекрасная, одетая в алую с золотом тунику, а на её густых каштановых волосах был укреплён лёгкий изящный венец королевы-матери. Она смерила нас своим ясным взглядом, улыбнулась своей ослепительной улыбкой и ласково обратилась к Бронвен:
— Так ты и есть Дана? Я представляла тебя немного иначе.
— Порой внешность обманчива, ваше величество, — ответила Бронвен.
Юнона обняла её.
— Ну, что ты, доченька! Называй меня мамой. Ведь ты жена моего сына.
— Хорошо… мама.
В больших, теперь уже зелёных глазах Бронвен заблестели слёзы. Сама того не подозревая, Юнона попала в её уязвимое место. Подобно большинству детей, рано потерявших родителей, Бронвен жаждала материнской ласки и заботы, где-то в глубине души, тайно и скрытно от всех, она мечтала когда-нибудь встретить женщину, которая заменит ей мать. А моя мама — живое воплощение идеала нежной и любящей матери. Это мама моей мечты, ставшей реальностью с момента моего рождения…