Сын Сумерек и Света - Страница 151

151

— Ошибаешься, — медленно произнёс Амадис, чьё лицо стало бледным, как полотно. — Ты действительно похож на Исайю — в той же мере, в какой похож на всех нас.

Джона удивлённо воззрился на него:

— О чём ты?

Амадис вздохнул:

— Ты никогда не задавался вопросом, почему я так выделял тебя среди прочих приближённых Рахили? Ведь я считал тебя своим внуком… но на поверку ты оказался моим племянником.

Вслед за этим ошеломляющим заявлением в комнате воцарилось гробовое молчание. Пенелопа отняла от лица руки и растерянно заморгала влажными от слёз ресницами. Морган переводил озадаченный взгляд с Амадиса на Джону и обратно. Дионис почему-то толкнул меня локтем в бок.

«Брат, — мысленно отозвалась я. — Это правда?»

— Чистая правда, — ответил Амадис вслух; голос его дрожал от гнева. — Исайя был моим сыном, а тот ребёнок, которого убили бешенные псы Александра, был мой внук. Жаль, что я так поздно узнал об этом.

В этот момент я поняла, что Александру подписан смертный приговор. Вопреки своему пацифизму и нежеланию иметь дело с оружием, Амадис не успокоится до тех пор, пока не найдёт Александра и не отплатит ему за смерть внука.

Джона попытался с издёвкой рассмеяться, но смех застрял в его горле, и он закашлялся. Ещё десять секунд — ещё два месяца для стремительно взрослеющей Дейдры…

— Ну, и семейка! — обретя наконец дар речи, заговорил Джона. — Сонмище кровосмесителей, развратников и прелюбодеев. Оказывается, при всём своём оголтелом антисемитизме сыновья Света падки на дочерей Израиля. Смех и грех, право!

— Твой цинизм неискренний, Джона, — тихо сказала Пенелопа. — Ты стараешься выглядеть бóльшим негодяем, чем есть на самом деле. Ты насилуешь свою сущность, заставляя себя говорить гадости и совершать преступления. Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства, потеряешь контроль над своими чувствами, и тогда возьмёт верх то доброе, что ещё осталось в тебе. Оно спросит: «Ну как, доволен тем, что натворил? Ты счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за её искалеченную жизнь — но на алтарь своего возмездия ты пролил реки крови, из мстителя превратился в палача…»

— Замолчи! — выкрикнул Джона, и его лицо исказила гримаса ярости. — Замолчи, проклятая! Я не хочу тебя слышать!

По всему было видно, что Пенелопа собиралась и дальше обращаться к тому мифическому добру, которое, по её мнению, ещё могло оставаться в этом негодяе. Однако минуты, равные годам, истекли, и наше томительное ожидание закончилось.

На свободном месте между мной и Морганом появился Артур — почти такой же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой причёской и с покрытым густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная девочка-подросток лет одиннадцати, одетая в синие брючки и цветастую рубашку с короткими рукавами. У неё были русые с рыжинкой волосы и бойкие карие глаза, а её милое личико поразительно напоминало лицо Даны.

Артур смерил всех нас тем характерным взглядом, который я про себя называю темпоральным. Это был внимательный, напряжённый, сосредоточенный взгляд человека, стремящегося согласовать своё субъективное восприятие времени с объективной реальностью ситуации.

«Бренда, сестричка! Я так соскучился по тебе!»

Что я могла ответить на это? Ведь для меня он отсутствовал лишь несколько минут.

— Что здесь происходит? — наконец опомнился Джона. — Кто эта девчонка?

Артур спокойно и уверенно посмотрел на него.

— Это твоя сестра Дейдра, — ответил он. — Маленькая Хозяйка большого Источника.

В ответ на это заявление Пенелопа изумлённо ахнула.

А Дейдра отпустила руку Артура и подошла к Джоне.

— Здравствуй, — сказала она. — Тобой овладела злая сила, брат. Но я помогу тебе.

Над головой девочки вспыхнуло голубое сияние. Джона отпрянул и вызвал свой Янь. Он обрушил на нас изолирующие чары — но Дейдра без труда сокрушила их.

— Будьте вы прокляты! — яростно вскричал Джона. — Вы обманули меня! Так сгиньте же вместе со мной и Вселенной!

Следующие несколько секунд были не лучшими в моей жизни — но и не последними. Обещанный Джоной конец света не наступал, а его Янь, вместо того чтобы распространиться на весь мир, под натиском Образа Дейдры постепенно съёживался, терял свои очертания, тускнел, угасал…

— Папа говорил мне, что ты злой человек, — заговорила Дейдра без ненависти, без враждебности, просто констатируя факт. — Но он просил не забывать, что ты мой брат. Я помню это, Джона.

Я наблюдала за их поединком с ужасом и восхищением. Дейдра управляла своим Образом так мастерски, что я едва успевала следить за её манипуляциями и не всегда понимала, что она делает. Но результат был налицо: стараниями Дейдры, Источник неумолимо поглощал разрушительную мощь Порядка, и с каждой секундой вероятность наступления Судного Дня становилась всё более призрачной.

Наконец Янь исчез вовсе, и Джона в изнеможении прислонился к покрытой кафелем стене.

— Ты одолела меня, незваная сестра, — обречено прошептал он.

— Я одолела не тебя, а злую силу в тебе, — ответила Дейдра и повернулась к Артуру: — Я сделала это, папа!

Артур подошёл к ней, обнял её и погладил по голове.

— Я знал, что ты сможешь, малышка. Я всегда это знал. — Он устремил свой взгляд на Пенелопу, и в его глазах заблестели слёзы. — Господи, доченька! Если бы ты знала, как мне не хватало тебя все эти годы.

Дейдра оказалась смышлёной девочкой и сразу сообразила, что последние слова были адресованы не ей. Она высвободилась из отцовских объятий и подступила к Пенелопе.

151