Сын Сумерек и Света - Страница 9

— Правда? — простонал Кевин, утирая с лица слёзы. Сейчас он был не в состоянии радоваться этому известию.

— Истинная правда, — подтвердил Колин, наполняя его бокал виски. — Вот, выпей.

Кевин взял дрожащей рукой бокал и одним духом поглотил солидную порцию адского зелья, которое именовалось настоящим виски из Ирландии. По его телу разлилась приятная теплота. Бессильно откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза и вяло осведомился:

— А менее болезненного способа обнаружения Дара ты не знаешь?

— Почему же, знаю.

— Тогда зачем…

— Чтобы жизнь тебе мёдом не казалась. Я хотел, чтобы ты с самого начала понял, что такое Дар и какую опасность он представляет — не только для окружающих, но и для тебя. С силами шутки плохи, они уничтожат тебя в один момент, если ты потеряешь над ними контроль. Я считаю своим долгом предупредить, что пробуждение Дара в твоём возрасте весьма рискованное предприятие.

— Почему?

— Потому что ты, к сожалению, здорово запоздал. Оптимальный возраст для пробуждения Дара — шесть-семь лет; а чем старше человек, тем выше вероятность разных нежелательных последствий. А для взрослых людей, когда личность уже сформирована, попытка пробуждения приводит к увечиям и даже к смерти… Но ты ещё не совсем взрослый, ты — на пределе. Ещё несколько лет — и было бы вовсе безнадёжно. Хотя риск всё равно велик. Многие колдуны и ведьмы, чей Дар не был вовремя пробуждён, отказываются рисковать и довольствуются своими заклинательскими способностями. Как, например, тот же Этар Альварсон.

— Ну, мне-то карьера сельского заклинателя не грозит, — сказал Кевин, постепенно приходя в себя. И сам удивился тому спокойствию, с которым воспринял известие про свой Дар. Где-то в глубине души он всегда был уверен, что является колдуном, а утверждения Альварсона об отсутствии у него способностей к магии считал каким-то прискорбным недоразумением. — Да и не больно прельщает меня перспектива ублажать силы, если я буду иметь возможность повелевать ими.

— А ты не боишься за свою жизнь?

— Конечно, боюсь. Но можно бояться и вместе с тем рисковать. Я всегда мечтал быть колдуном, и теперь, когда моя мечта осуществилось, разве могу я отступить перед опасностью.

Колин закурил новую сигару, пристально поглядел на него и произнёс:

— Ты храбрый человек, Кевин МакШон. Ты не притворяешься, тебе действительно плевать на опасности. И это хорошо. Уверенность — уже половина успеха. Я попрошу дядю Бриана, чтобы он лично взялся за пробуждение твоего Дара. Надеюсь, со своей Силой он поможет тебе избежать серьёзных осложнений.

— Я много наслышан об Исконной Силе, — заметил Кевин. — Но всё из древних легенд. А в чём конкретно она заключается?

Колин пожал плечами:

— Думаю, что скорее в потенциальных возможностях её обладателя, чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она является своего рода табу в нашей семье.

— Извини, я не знал.

— О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами избегаем подобных разговоров. Может, это чувство вины, а может, элементарный стыд. Ведь ещё никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой — так, как владел ею король Артур.

— Если верить легендам, — сказал Кевин. — ведьма Вивьена потому и убила короля Артура, что он стал слишком могущественным.

— И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, — хмуро добавил Колин. — Как раз это я имел в виду, говоря о чувстве вины. Между прочим, Дейдра считает, что таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его вероломство — обладая могуществом, которым, в сущности, не владеют. — Он вздохнул. — Бедная девочка не понаслышке знает, как это мучительно. На самом-то деле она ведьма, вот только не может воспользоваться своим Даром.

— А почему?

— Понятия не имею. Просто так получается, что от брака колдуна с неодарённой все мальчики рождаются с полноценным Даром, а девочки — полукровки. Соответственно, у неодарённого и ведьмы — полукровки сыновья. У них какой-то ущербный, непробуждаемый Дар.

— И всё-таки есть?

— Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для Дейдры. Конечно, она во многом отличается от простых людей. Дейдра сверхчувствительна, порой она способна улавливать чужие эмоции, принимать мысли других колдунов и ведьм, близких ей по натуре, и передавать им свои мысли… Только для неё, бедняжки, это слабое утешение.

Колин говорил о Дейдре с такой смесью нежности и жалости, что Кевин вдруг понял: он тоже любит её. Наверное, эти мысли были явственно написаны на его лице, потому что Колин грустно улыбнулся и сказал:

— Не переживай, МакШон, мы с тобой не соперники. Насчёт отношения ко мне Дейдры я не питаю никаких иллюзий и вполне довольствуюсь тем, что боготворю её издали. Её привлекают исключительно красавчики, вроде тебя. — Колин нервно затянулся и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. — В прошлом году король хотел было силой выдать её за меня замуж, но я отказался.

— Вот как, — сказал Кевин. — Но почему?

Колин недоуменно поглядел на него:

— А разве не понятно? Если бы я принял дядино предложение, то потерял бы дружбу и уважение Дейдры. Приневоленная жена вместо искренней подруги — обмен заведомо неравноценный. — Колин немного помолчал, затем добавил: — Так что тебе нечего меня бояться. А вот кого ты действительно должен опасаться, так это Бешеного барона.

— Брана Эриксона?